Николай Ефимович Андрианов (род. 1952)

» Гимнастика » Николай Ефимович Андрианов (род. 1952)

АНДРИАНОВ Николай Ефимович. СССР, гимнастика.

Абсолютный чемпион ОИ 1976, чемпион ОИ в вольных упр. 1972, 1976; в упр. на кольцах 1976; в опорном прыжке 1976, 1980, в командном первенстве 1980.
    Николай Андрианов участвовал в трех Олимпиадах и на каждой завоевывал золотые медали. В Мюнхене-72 он победил в упражнениях на кольцах, стал серебряным призером в командном первенстве и бронзовым в опорном прыжке. В Монреале-76 выиграл наиболее престижное абсолютное первенство, а также вольные упражнения, опорный прыжок, упражнения на кольцах. В Москве-80 стал чемпионом в командном первенстве и в опорном прыжке, серебряным призером в личном многоборье. Всего на Олимпийских играх Андрианов завоевал 7 золотых, 5 серебряных и 3 бронзовые медали – это достижение занесено в книгу рекордов Гиннеса.
    Самой успешной для Николая Андрианова была Олимпиада 1976 года в Монреале, где он стал абсолютным

чемпионом, не оставив своим соперникам ни единого шанса. Канадская газета "Торонто стар" тогда написала о нем: "Этот скромный и серьезный парень из России смог нарушить гегемонию японских гимнастов, которые никому не отдавали абсолютного первенства на последних олимпиадах. Андрианов продемонстрировал удивительную силу и уникальную технику. Не случайно он опередил следующего за ним Савао Като на целый бал". Николай Андрианов первым в истории гимнастики исполнил тройное сальто в соскок с перекладины, вдвое увеличил трудность упражнений на брусьях, коне и в вольных упражнениях.

Николай Ефимович Андрианов родился 14 октября 1952 года во Владимире. Несладкая жизнь досталась Коле. Рос без отца, мать работала на заводе, денег не хватало - в семье еще три сестренки. Матери было тяжело, не могла она усмотреть за всеми. И Колька постепенно совсем отбился от рук. В школе пропускал уроки, научился курить и целыми днями пропадал на речке.

Был у него закадычный приятель - Женька Скурлов. Он и уговорил дружка, затащил однажды в зал. Тренер Толкачев записал в своем дневнике: «Коля Андрианов, 5-й класс, способности средние. Ершист. Упрям». Да только этот упрямец через месяц пропал - надоело ему, видите ли, гимнастикой заниматься. И если бы не Толкачев - не знали бы мы сейчас о гимнасте Андрианове. Разыскал Николай Григорьевич Кольку и буквально за руку снова в спортшколу привел.

Во Владимир Толкачев приехал в 1964 году из Норильска, возглавил гимнастическую спортивную школу. В Толкачеве удачно сочеталось тонкое дарование «работника с детенышами» (как он сам говорит) с цепкой хваткой хозяйственника, это был прирожденный учитель и воспитатель, педагог в высшем смысле.

«...С Колей было нелегко. Запущенный мальчик. Принес дневник - сплошь двойки. Говорили - в школе хулиганит, дерется, никого не слушает. Я пошел к матери. Беседовали по душам. Решил - заберу парня к себе жить, а то пропадет совсем. Я его как бы усыновил. Помню, ребята дразнили Колю: «Приемыш, приемыш!» А он не обижался, думал, что его так зовут потому, что он умеет приемы самбо делать...»

Толкачева вызвали в школу. Учительница на него набросилась: «Вам давно следовало прийти, у вашего сына четыре двойки, и он останется на второй год!» Толкачев сказал: «У Николая нет отца. Мы все выучим к Новому году». Он сказал «мы», ибо Колька стал ему родным. Он навалился на учебники, и ему пришлось войти в роль репетитора. Коля сопел, упрямился, злился, но к Новому году двойки были и впрямь исправлены.

«...Курил, паршивец. Так втянулся, что и не оторвать. Смотрю - пошло у него с гимнастикой. Быстро схватывал. Координация отличная. А на соревнованиях проявлял слабоволие - низкие оценки воспринимал болезненно, терялся, обижался на судей и на весь мир. Ну, думаю, и характерец. Потом потихонечку Коля пошел вверх. Вижу, на соревнованиях около него уже вьются разные людишки, захваливают, пряники сулят. Кому? Совсем еще ребенку! Я бы этих всяких «спортивных дельцов» своими бы руками...

...Сказал ему: «Бросай курить. Или курево, или гимнастика». Понимаю, не так это просто. Но вроде бы начал отвыкать. Много у меня с ним конфликтов было - не перечесть. То в школе опять дела хуже пойдут - значит, с песочком его обрабатываю, сам ночами не сплю, а сижу с ним за уроками. Дурь-то в нем прочно сидела. Мог с ребятами набедокурить где-нибудь, подраться. Я ему: «Коля, разве не чувствуешь ты, каким делом красивым занимаешься - гимнастикой! Это ж вид какой светлый и чистый. Это ж интеллигентный вид! На помосте тобой любуются, а во дворе отворачиваются от тебя, от хулигана. Хорош, нечего сказать...»

В чем еще сила Николая Толкачева как тренера? В том, что он работал с перспективой. Тренерский труд нелегкий, это каждый знает. Пока парня на разряд вытащишь - сколько лет уйдет. А разрядников требуют. Вот тренер и старается побыстрее «натаскать» на программу своих учеников. А от этого один вред получается.

Толкачев, когда начинал с Андриановым, знал, какая гимнастика будет через пять-шесть лет: специфическая тренерская интуиция, тренерский талант. Штудировал всю методическую литературу по гимнастике, следил за всеми новинками, исписывал тетради, то есть постоянно сам учился. Просмотрел тысячи метров кинопленки - чемпионаты мира, олимпиады, первенства страны. У японцев он взял сложность, оригинальность; у наших, у Воронина в частности, - каллиграфический почерк гимнаста высокого класса, чистоту и элегантность.

Андрианов приметен стал сразу, но сравнительно долго он не ходил в победителях - на юношеском первенстве страны был тридцать пятым, на международном турнире гимнастов социалистических стран «Олимпийские надежды» - семнадцатым. Кое-кто засомневался в таланте Андрианова - нестабилен, мол, да и упражнения слабые. А потом восемнадцатилетний Николай Андрианов появился на «взрослом» помосте, и все увидели, какие у него классные, современные комбинации. Его берут запасным участником на чемпионат мира, затем он едет на чемпионат Европы в Мадрид.

«Взяли его в Мадрид, на чемпионат Европы. Волновался я страшно. А он хоть бы что. Смотрю по телевизору - уверенно ведет себя, спокойно, и чувствую - не прочь мой Колька у самих асов выиграть, у Воронина, значит, и у Клименко. Ну, в многоборье третьим оказался, однако две золотые медали в опорном прыжке и на коне отобрал у них. Было это весной 1971-го. Тогда я и понял, что начался Николай Андрианов как гимнаст...»

Однажды Андрианова увидел Воронин, подивился, шепнул своему тренеру Евгению Королькову: «Кажется, вот такого гимнаста нам и не хватает...» Через год, в Любляне, знаменитый гимнаст, чемпион Токийской олимпиады Юкио Эндо, тренер сборной Японии, скажет: «Опасный растет парень...»

На чемпионате СССР в апреле 1972 года в Киеве Андрианов победил, и победа его была убедительной. Андрианов, возмужавший внутренне, а внешне все такой же щупленький юноша с белесой челочкой, бился как лев. И все почувствовали, что вырос у нас гимнаст экстра-класса. Толкачев, с глубокими морщинами, был неестественно напряжен, носил сумку Николая и тщательно выговаривал слова, с трудом разжимая зубы: «Настал его час... Выдержит ли? Не дрогнет ли?»

Перед предпоследним снарядом Толкачев тихо говорил Николаю: «Ты лидируешь. Рисковать нельзя. Давай на брусьях выкинем сальто вперед. Вчера ты на нем споткнулся. Но вчера эта низкая оценка не шла в зачет. Сегодня все решается. Как считаешь?» Андрианов упрямо замотал головой: «Не-ет. Я все сделаю как надо».

После чемпионата Михаил Воронин сказал: «Андрианов - это чемпион надолго. Я в него очень верю. Думаю, что он сейчас сильнейший среди нас. Коля - и только он - сможет на Олимпиаде в Мюнхене обыграть японцев...»

Через несколько месяцев Андрианов выиграл Кубок СССР. Вопрос о первом номере советской команды отпал. Все было ясно. Журналисты писали, что Андрианов работает с воронинской чистотой и японской сложностью.

Это было то, чего и добивался Толкачев. А мысли всех были нацелены на Олимпиаду. В Мюнхене студент Владимирского педагогического института Николай Андрианов после обязательной программы находился на втором месте, и отделяло его от Савао Като всего-то пять сотых балла.

И все-таки в абсолютном первенстве Андрианов оказался лишь четвертым. Ошибся в упражнениях на коне. Потом Воронин рассказывал: «Как Коля узнал, что на втором месте идет, так и заволновался. Уж очень ему хотелось победить. Обстановка была слишком нервозной. Наша команда сильно проигрывала японцам. Непостижимая случайность - Коля падает с коня. А на этом снаряде он вообще никогда не падал. Так же вышло и у меня в Мехико - на своем любимом коне я задел его ногой, произошла заминка, потерял три десятые, а с ними и золотую медаль. Андрианов упустил «серебро» или «бронзу»».

Однако еще был не вечер. Еще шла борьба за награды в отдельных видах многоборья. Андрианов на ковре и в опорном прыжке имел отличные шансы на победу.

Начали с вольных упражнений. Комбинация Андрианова оказалась самой сложной - высоченные сальто и пируэты, четкость движений. Да, это было лучшее исполнение. Лучшее на Олимпиаде!

Четыре года пролетели незаметно. Были турниры в Варне, Берне, Лондоне. Была шумная свадьба во Владимире - Люба Бурда, двукратная олимпийская чемпионка, стала Любовью Андриановой... И все эти четыре года Николай рос не только как мастер, но и как человек, как личность. Он помнил слова Толкачева о том, что когда-нибудь и учитель уйдет на пенсию, а вот эту владимирскую школу, в которой он семь потов пролил, которая и стала знаменитой благодаря ему, Николаю Андрианову, - кому, как не ему, возглавить?

И напряженный ритм тренировок стал еще напряженнее. Николай уже видел, что тянутся к нему ребята и что он не имеет права от них отмахиваться, что его долг - помогать каждому пацаненку, объяснять, показывать. И ему это понравилось, в нем проснулся будущий тренер... Андрианов понял еще и то, что он - личность, - уважаемая и авторитетная, должен быть ответствен не только за себя.

На Кубке страны 1976 года Андрианов проиграл. Как будто все разладилось у Николая, и тренеры сборной хватались за голову - куда же Толкачев смотрит? А он отвечал: «Мы готовы сейчас на семьдесят процентов. Через два месяца будем готовы на сто».

Еще на чемпионате мира в Варне, когда его воспитанник получил в многоборье «серебро», Николай Григорьевич, досадуя на судей, выставивших Сигеру Касамацу неоправданно высокий балл за сорванные упражнения на брусьях, говорил сурово: «Ладно, подождем до Монреаля...» И время реванша пришло!

В Монреале наша команда выступала сильно обновленной. Олимпийским опытом из всех ее участников обладал лишь Андрианов.

Никогда еще на олимпийские игры под флагом сборной СССР не выезжала столь юная команда гимнастов. Андрианов и Марченко были самыми старшими в команде - им по 24 года, Дитятину, Маркелову и Крысину - по 19 лет, Тихонов - на год старше. Для японских же ветеранов - Савао Като, Эйдзо Кенмоцу и Мицуо Цукахары Олимпиада в Монреале была третьей. Преимущество в опыте, конечно, несравнимое.

Но в молодости советской команды было важное преимущество - вся шестерка наших гимнастов была начисто лишена «японского комплекса». Ребята не боялись никого и ничего. Они рвались в бой, и тренерам порой приходилось их сдерживать, приглушать всплеск эмоций до момента решающего старта. Тут надо отдать должное старшему тренеру команды Л. Я. Аркаеву, который сумел создать благоприятный психологический климат в коллективе, обстановку товарищества и взаимного доверия.

Старт наших олимпийцев выглядел убедительно. Впервые за шестнадцать лет советская команда сумела опередить японскую в обязательной программе. Все ребята выступали ровно, уверенно, не испытывая ни малейшей робости перед титулами соперников. Единственный срыв был у Марченко на брусьях. В вольных же упражнениях и опорном прыжке в зачет не пошли такие вполне пристойные оценки, как 9,4. Разрыв был небольшим - всего полбалла, однако он вселял радужные надежды, поскольку еще на чемпионате мира в Варне наши ребята не уступали японцам в произвольной программе, а олимпийская команда выглядела подготовленнее той, что выступала на чемпионате мира.

Но правы были те, кто считал, что японцы не намерены складывать оружие. Самоотверженность, умение мобилизоваться в самый решающий момент, редкое хладнокровие всегда отличали их. Теперь же они превзошли самих себя. Не дрогнул ни один, ни у кого не было грубых ошибок, не говоря уже о падениях. В итоге японцы сохранили за собой титул победителей олимпийских игр в командном первенстве, опередив сборную СССР всего на 0,4 балла.

В личном первенстве Андрианов стал, как говорится, чемпионом по всем статьям. Уже в обязательной программе он добился заметного преимущества: 58,1 балла против 57,5 балла лидера японской команды, двукратного олимпийского чемпиона в многоборье Савао Като. При первом исполнении произвольной программы в командном первенстве оба гимнаста набрали одинаковую сумму баллов - 58,4. При повторном же исполнении в личном первенстве Андрианов повторил свой результат. Като же не сумел удержаться на прежнем уровне и получил 57,7. Стоит заметить, что при повторном исполнении произвольной программы вторую сумму вслед за Андриановым набрал молодой советский гимнаст Александр Дитятин - 57,95, занявший в итоге четвертое место.

Победная сумма Андрианова великолепна - 116,650. Он опередил серебряного призера Савао Като ровно на балл. Точнее оценить эти результаты поможет сравнение: олимпийский победитель в Мюнхене тот же Като набрал лишь 114,650, причем второго призера - его соотечественника Эйдзо Кенмоцу отделяли от чемпиона всего-навсего 0,075 балла. Андрианов же проиграл Като в Мюнхене 0,45 балла и занял четвертое место. Не трудно установить, что победа Андрианова в Монреале гораздо убедительнее и весомее.

Однако этим успехи Николая Андрианова на Олимпиаде не исчерпывались. В финалах по отдельным снарядам он пять раз выходил на помост и пять раз удостаивался медали. Среди них 3 золотые - в вольных упражнениях, на кольцах и в опорном прыжке. Обратимся еще раз к сравнению: в Мюнхене Като в финале сумел добыть единственную золотую медаль - на брусьях.

Несомненно, Андрианов был на Олимпиаде самым техничным, самым элегантным и артистичным гимнастом, с самой современной и сложной программой. Зрители и специалисты имели возможность убедиться в том, что Николай далеко не исчерпал своих возможностей. На опробовании снарядов и разминке они увидели в его исполнении фантастические соскоки с колец и перекладины - тройные сальто. Из тактических соображений он не включал эти элементы в свою соревновательную программу, но то, что они уже освоены достаточно надежно, мог видеть каждый.

Всех, кому доводилось встречаться на чемпионате с гимнастом из города Владимира, - соперников, зрителей, представителей прессы - покорили его искренность, скромность, доброжелательность. Он стал одним из самых популярных спортсменов на Олимпиаде.

Борис Анфиянович Шахлин, последний советский абсолютный олимпийский чемпион со времен Рима, вытирая украдкой глаза, обнимал Андрианова крепко-крепко: «Спасибо, Коляша, спасибо...»

Андрианов, получив заслуженные награды и почести, решается выступить на третьей Олимпиаде - родной, московской. Хотя его упражнения знатоки признали как самые сложные и современные, он и Толкачев все же приходят к выводу, что к следующим большим турнирам необходимо обновить программу. Они справедливо считали, что успеха добивается тот гимнаст, который не стоит на месте, все время ищет «изюминку».

Сразу же после Монреаля Андрианов приступил к отработке новой программы. Двойное сальто прогнувшись на ковре и кольцах произвели впечатление на судей. В октябре 1977 года Николаю удалось второй раз подряд выиграть Кубок мира. Правда, в испанском городе Овьедо первенство он поделил с Владимиром Маркеловым.

На чемпионате мира 1979 года после многолетнего перерыва советские гимнасты добились замечательного успеха - золотые медали завоевала, наконец, и наша сборная команда во главе со своим капитаном Андриановым. Но абсолютным чемпионом стал не он, а Александр Дитятин.

Андрианов стал основным действующим лицом первой же трансляции Московской олимпиады - ему поручено было произнести олимпийскую клятву спортсменов.

Капитан и комсорг советской сборной Андрианов не вызывал никаких сомнений как моральный лидер гимнастической команды, как авторитетнейший вожак своих молодых товарищей. Но как велики его шансы в борьбе за личную победу? Намерен ли ветеран сражаться за абсолютное первенство?

В монологе, опубликованном потом в журнале «Физкультура и спорт», Андрианов говорил про одного из самых молодых «забойщиков» советской олимпийской команды, Богдана Макуца: «Я старше Макуца, и не просто годами, как принято считать. Событийно. Нас разделяют целые категории восприятия спортивного мира и не только они. Иной раз позавидуешь его мальчишеской беззаботности, иногда даже с долей раздражения отметишь его юношескую коммуникабельность. Однако на соревнованиях это совсем другой человек: собранный и серьезный, готовый на помосте исполнить все лучше, чем это у него получалось на тренировках».

Настороженность опытного мастера легко понять. На олимпийском помосте в Москве он едва ли не впервые - так уж получилось - сошелся в единоборстве с гимнастом новой формации двадцатидвухлетним Дитятиным, блистательно выступившим в сезонах между Олимпиадами, дважды побеждавшим на Спартакиадах народов СССР.

Кто-то из журналистов, пишущих о гимнастике, хорошо высказался о Дитятине: «Его мощь крылата». Не секрет, что, несмотря на присутствие Андрианова, первым претендентом на победу считали Александра. И роль лидера, по существу, отводили ему.

Конечно же Андрианову, призванному опытом и положением в гимнастике вести за собой команду, было совсем непросто чувствовать себя уверенно в соседстве с победоносной молодостью Дитятина. Но величие Андрианова в том, что и в подобной ситуации он обрел себя, определил себя в новом качестве, не отказался от обычных своих чемпионских притязаний.

Проигрывая по баллам молодому сопернику, отпустив его вперед в многоборье, Андрианов не переставал, однако, быть для команды лидером. Наши гимнасты победили более чем убедительно. Серебряные призеры гимнасты из ГДР отстали от нас на 8,45 балла!

После обязательной программы Андрианов уступил Дитятину 0,1 балла. После командных соревнований - 0,25 балла. Несмотря на все его старания, Дитятина догнать не удалось и в произвольной программе. Проигрыш составил в итоге 0,425 балла.

Вторым оказался Андрианов не только по сумме многоборья, но и в вольных упражнениях. Бронзовую медаль завоевал Николай на перекладине. А вот в опорном прыжке он был первым, обойдя на этот раз своего главного конкурента - Дитятина. Андрианов получил седьмое золото на Олимпийских играх, догнав своих великих предшественников - Чукарина и Шахлина.

Телекамеры нацелились на Андрианова в момент, когда он поздравлял нового чемпиона. Обуреваемый сложными чувствами, поздравлял он Дитятина. Николай имел сейчас право и не совладать с собою - выказать ревность и горечь, досаду, может быть. Однако ему - это было видно - ничего подобного не хотелось выказывать. Он понимал, что последний раз поднялся на вершину человеческой силы. Он уходил не абсолютным чемпионом, но уходил Андриановым. И догадывался, что молодые, в том числе и олимпийский чемпион, восхищаются им. И он мог сейчас смотреть на Дитятина не из прошлого, а из будущего - из того, что нынешнему чемпиону еще только предстоит.

Последние комментарии

Афоризмы о спорте