Анатолий Иванович Богданов (род. 1931)

» Стрелковый спорт » Анатолий Иванович Богданов (род. 1931)

БОГДАНОВ Анатолий Иванович. СССР, стрельба пулевая.

Чемпион ОИ 1952 в упр. 3x40 выстрелов из произвольной винтовки и 1956 в упр. 3x40 выстрелов из малокалиберной винтовки.
Анатолий Богданов золотыми буквами вписал свое имя в историю отечественного спорта. На первой для советских спортсменов Олимпиаде 1952 года он завоевал золотую медаль в самом трудном и почетном тогда упражнении стрелковой программы – стрельбе из произвольной винтовки стоя, с колена и лежа на дистанции 300 м. Наш снайпер выбил тогда 1123 очка из 1200 возможных. Победы в таком упражнении всегда были уделом опытных мастеров, а здесь первое место уверенно занял 21-летний спортсмен. Через четыре года на Олимпийских играх в Мельбурне ленинградский снайпер повторил свой успех и стал двукратным олимпийским чемпионом. В этот раз он набрал 1172 очка из 1200 возможных в стрельбе из тех же положений, но уже из малокалиберной винтовки с 50 м, установив олимпийский рекорд.

Будучи мальчишкой, Анатолий Иванович успел принять участие в военных действиях, сбежав из детского дома на фронт. "Во время войны я был юнгой на торпедных катерах на Балтике, – вспоминал Богданов. – Так что, я успел повоевать, успел пережить блокаду и дошел до Кенигсберга. Остались медали за взятие тех городов, через которые прошла наша торпедная бригада и орден Красной звезды. Потом по болезни я был вынужден бросить флот, и устроился по направлению ленинградского обкома комсомола в Техническое училище. Мне поручили создать стрелковую секцию. Стрельбу я не любил, и, если признаться, стрелять не собирался. Но ребята начала надо мной подтрунивать, и пришлось взяться за оружие".

Анатолий Иванович Богданов родился 1 января 1931 года. Стойкость, жажда борьбы - истоки этих слагаемых характера Богданова надо искать в детстве. А у Толи оно было таким, что с первых же сознательных шагов приходилось вырабатывать в себе сопротивление ударам судьбы. Жизнь даже в отличном детском доме не сладка.

В десять лет он познает все ужасы войны в осажденном Ленинграде. Голод и холод, кровь и смерть... И так день за днем. Он рвется в бой, умоляет шефствующих над детдомом катерников взять его на фронт. Десятки раз ему отказывают. Но он не отступает, и настает день, когда Толя наконец слышит обращение: «Юнга Богданов». Это первая в жизни победа, первая награда за настойчивость, целеустремленность.

В конце войны его направляют учеником в военный оркестр, он посещает музыкальную школу. И когда он постигает, наконец, тромбон, даже исполняет уже сольные партии в сложных музыкальных произведениях, жизнь снова подставляет подножку. Тяжелая простуда и связанная с этим болезнь легких вынуждают расстаться с музыкой и вообще демобилизоваться из армии.

Приходится жизнь строить сначала. Вместо Высшей школы военных дирижеров - ремесленное училище, готовящее энергетиков. И здесь-то случай впервые приводит его в тир...

Судьба не обделила Анатолия встречами с натурами сильными, смелыми, добрыми. И все же самой значительной личностью из тех, кого встретил на жизненном пути Анатолий, был, конечно, Илья Рафаилович Иохельсон, старший тренер сборной команды общества «Трудовые резервы».

Его внешняя невозмутимость, пожалуй, жесткость, порой беспощадность к другим, да и к себе, болезненное самолюбие внушали многим неправильное представление о нем. В действительности же это был человек страшно ранимый, но удивительно верно разбиравшийся в людях, тонкий психолог, умевший принимать смелые решения.

Он сразу поверил в Анатолия. Его не поколебали и первые неудачи Богданова. Иохельсон оказался, собственно, тем человеком, который сумел внушить Богданову, что его спортивное призвание - стрельба, сумел заставить тренироваться по-настоящему. А когда у Анатолия началась полоса срывов, он сумел настоять на том, чтобы Богданов на несколько месяцев вообще оставил винтовку. И Анатолий, уверовав в тренера, безоговорочно подчинился этому по меньшой мере рискованному совету.

В своей книге «Вижу цель» Анатолий Иванович так рассказывает об Иохельсоне: «С Ильей Рафаиловичем связь я поддерживал постоянно. Иногда она заключалась в простом телефонном разговоре, но он находился всегда в курсе моей подготовки.

Он обычно подсказывал мне, какое упражнение выбрать на определенном этапе тренировки, на что обратить главное внимание. В основном же содержание тренировки сводилось к следующему: не допустить ни одного небрежного выстрела, независимо от того, сколько для этого понадобится попыток и времени».

Иохельсон и Георгий Георгиевич Козлов, главный тренер Вооруженных Сил по стрелковому спорту, были теми, кто подвел Анатолия к его первому рекорду, показанному в стрельбе из малокалиберной винтовки в Румынии весной 1952 года, кто подготовил его замечательную победу на Олимпийских играх в Финляндии.

И вот уже Богданов готовится к первой стрельбе на Олимпиаде. А в голове мысли - лихорадочные, отрывочные - все о том же: кто прав? Тренерский совет, навязавший ему непривычный план стрельбы, или же он, Богданов, настаивавший на удобном для него распорядке: поочередно по сорок пуль из положений лежа, с колена, стоя.

Анатолий чувствует свое внутреннее сопротивление тренерскому замыслу и где-то в глубине страшится этого, понимая, что неверие может погубить его. И все же он не в состоянии отрешиться от сомнений. Правильно ли будет, выпустив двадцать пуль лежа, перестроиться, отстреляться с колена и стоя, а потом вновь вернуться к первоначальному положению? Зачем ломать налаженный ритм стрельбы?

Он даже не реагирует на появление в кабине швейцарца Роберта Бюрхлера - его основного конкурента, чье имя известно всему спортивному миру. Анатолий знает, что этот стрелковый ас, услышав о результатах Богданова на тренировках, с усмешкой проронил:

- Неплохо. Но для боевого стандарта молодость - крупный недостаток. В двадцать лет можно научиться держать в руках винтовку, но главное - уметь держать в руках самого себя. А это - удел зрелых.

Шесть с половиной часов предстоит Анатолию провести бок о бок с человеком, чья победа почти не вызывает сомнений у знатоков. Но это не беспокоит Богданова, это отодвинуто на задний план. Беспорядочный поток мыслей прерывает сдержанный возглас Бориса Переберина:

- Внимание, Толя, пора начинать!

Сознание, что Боря рядом, действует успокаивающе. Как умеет этот парень, неизменный друг, подбодрить! Вот и сейчас он негромко говорит:

- За сигналами показчика не следи, не отвлекайся, не утомляй глаза. Я буду держать тебя в курсе.

Пушечный выстрел раскатился над стрельбищем - сигнал к началу огня. Анатолий, разом отрешившись от мучительных раздумий, кинул мимолетный взгляд налево. Бюрхлер даже лежа выглядел внушительно - массивный, закованный в добротную куртку, в шерстяной шапочке с козырьком, в увесистых, сверкающих металлическими кнопками ботинках. И тут же Анатолий представил себя: худенькая юношеская фигурка, фетровая шляпа, галстучек, легкомысленные полуботинки. Да, сравнение не в его пользу...

Вслед за этим поймал в прорезь мишень и плавно нажал спусковой крючок. Из десяти пробных выстрелов Анатолий использовал только восемь. Убедившись, что стрельба «пошла», дал знак стоявшему сзади финскому солдату, тот нажал кнопку, и в трехстах метрах впереди вынырнула вся в солнечных бликах зачетная мишень. Анатолий чертыхнулся про себя. Коварные золотистые пятнышки могли стоить сегодня не одного очка!

Первые десять пуль он уложил в «десятку». Передышки нет. Новая мишень сразу же поднимается над блиндажом. Анатолий вновь сливается в одно целое с прорезью прицела. Первые выстрелы опять ложатся точно в яблочко. И тут Богданов допускает промашку: увлекшись, забывает взглянуть на разноцветные флажки, указывающие направление ветра. Расплата наступает немедленно: «восьмерка» и две «девятки». И все же 197 очков - заявка на мировой рекорд!

Анатолий чувствует, что он нащупал «ключ» к стрельбе. Теперь надо в темпе заканчивать упражнение «лежа», и рекордный результат обеспечен почти наверняка. Да, но план тренерского совета? Кто дал ему право самовольничать? И где гарантия того, что интуиция не обманывает его? Под сочувственным взглядом Бориса он нехотя поднимается с камышового мата. Мышцы долго и трудно приспосабливаются к стрельбе стоя. Приходится делать вынужденный перерыв, но и он не помогает. Стрельба идет натужно, каждый выстрел приходится вымучивать. И, естественно, одна за другой теряются драгоценные минуты. Когда, извещая о перерыве, бухает пушка, у Анатолия остается еще семь неотстрелянных патронов. Это значит, что придется вновь, уже без пробных выстрелов, примеряться к условиям стрельбы стоя.

После перерыва - снова невезение. Ветер изменился, и надо было «на ощупь», без прикидки, сделать поправку в прицеле. Анатолий «угадал», и оставшаяся серия оказалась удачной.

В положении стоя результат Анатолия был наивысшим - 359 очков. Но в начале третьей серии с колена какой-то беззастенчивый репортер сделал снимок в тот самый момент, когда Богданов обернулся. Ослепительная магниевая вспышка ударила по глазам и вывела Анатолия из равновесия.

Позади были почти шесть часов борьбы. Борьбы с солнцем, ветром, с умудренным в поединках противником, наконец, с самим собой. А тут еще прибавили хлопот зрители. Прослышав, что основные претенденты на победу находятся в одной кабине, они хлынули сюда. Гомон голосов, аплодисменты, свист, подбадривающие выкрики, непривычные для советского стрельбища, где публики очень мало, выводили его из равновесия. Каким-то невероятным усилием Анатолий отключился и продолжал посылать пули в потерявшую ясность, казалось, ушедшую еще дальше мишень. Предательская дрожь уводила мушку, сильнее наливалась тяжестью винтовка. Но удивительное дело - пули поражали центр мишени!

Заключительный выстрел утонул в гуле голосов и грохоте аплодисментов. Борис Переберин бросился обнимать Анатолия: 1123 очка - победа! С новым рекордом!

Богданов невольно взглянул на Бюрхлера. Глаза швейцарского стрелка, казалось, не видели ничего вокруг. Длилось это секунды. Потом тот подошел к Анатолию и молча похлопал его по плечу.

...Пули Анатолия Богданова не только точно разили мишени. В тот раз они пробили для советских стрелков «окно» - не в Европу, а в мир. И сделал это не именитый мастер, а молодой, едва достигший двадцатилетнего возраста, парень, имя которого еще год назад не было известно даже в своей стране. Естественно, что эта победа, причем двойная, ибо Анатолий попутно стал в Хельсинки и рекордсменом Олимпийских игр, стала сенсацией.

Репортеры пытались объяснить его успех то невиданной винтовкой, то особыми «секретными» патронами, а некоторые даже уверяли, что всему причиной полуботинки, которые советский стрелок, наверное, не случайно предпочитает обычным тяжелым горным башмакам.

Досужих вымыслов ходило немало. Но оружие и патроны у Анатолия, конечно, ничем не выделялись. Что же касается злосчастных полуботинок, то, по мнению тренеров, это было явное пижонство. Ведь не зря стрелки соревнуются в массивных «егерских» ботинках. В них больше площадь опоры, можно лучше зафиксировать голеностопный сустав. Впрочем, победителей не судят, и Анатолию, не проигравшему за свою спортивную биографию ни одного официального международного соревнования, прощали эту вольность.

К Олимпиаде 1956 года Анатолий достиг зенита своей спортивной карьеры. Но и на этот раз его победе предшествовали события, которые отнюдь не назовешь благоприятными. Судьба, как всегда, постаралась поставить ему подножку. За несколько дней до соревнований Богданов узнал, что решено его поставить вместо Переберина на малокалиберную винтовку.

Весть была ошеломляющей. Чуть ли не полгода готовился он к стрельбе из боевой винтовки - и теперь в один момент все должно идти насмарку. А каково Борису, который вообще отстранен от соревнований? Всем своим существом Анатолий протестовал против этого бессмысленного, как ему казалось, решения, по существу заранее лишающего его золотых медалей!

И в запальчивости он заявил, что вообще не будет выступать на соревнованиях. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не Козлов.

- Не горячись, Анатолий, - с подкупающей убедительностью сказал он. - Решение принято не зря, не с кондачка. И не с легким сердцем мы это сделали. Поверь мне пока на слово, но этого требуют интересы команды. После соревнований я тебе и Борису все объясню.

Что же заставило тренерский совет «перекинуть» Богданова на «малопульку»? Расчет был, оказывается, таков: в стрельбе из боевой винтовки наши сильны и все равно будут впереди. А вот на малокалиберную винтовку надежды плохи. Тут реальных претендентов на золотые медали у нас нет. Единственный шанс - «взрывная» реакция Богданова. Обида его, конечно, разозлит, и он из кожи вон вылезет, но постарается не ударить лицом в грязь.

И «теоретики» этой психологии не ошиблись. Удар по самолюбию оказался тем импульсом, который заставил Анатолия собрать все внутренние резервы и устремиться в водоворот соревнований с неутолимой жаждой победы. Мешало многое: неотлаженная и непристрелянная «малопулька», отсутствие тренировок с ней... Все это повлияло на то, что стрельба лежа и с колена не клеилась, и к последнему упражнению Анатолий отставал от лидеров. Но на решающем этапе он все же вырвал победу!

Он понимал, что совершил, может быть, самый большой спортивный подвиг в своей жизни. Но когда по приезде в Москву развернул «Правду» и увидел свое имя среди других чемпионов Олимпийских игр, награжденных орденом Ленина, не поверил своим глазам. Анатолий искренне считал награду незаслуженно высокой и уже не помнил о том, что скрывалось за ней. Разве сосчитать, сколько раз за годы тренировок и соревнований поднял он винтовку - эти восемь с половиной килограммов металла и дерева! Тысячи, десятки тысяч раз! Ошибался, набивал себе синяки, но никогда не отчаивался, всегда был готов «встать с пола» и вновь ринуться в гущу борьбы.

...Шел 1959 год - последний год Богданова в большом спорте как «пулевика». Перед этим в Москве Анатолий показал невысокие результаты. Он понимал, что ходит уже, вследствие возраста, в «неперспективных», и все же слух о том, что его не включат в команду, больно ранил.

Когда же в силу непредвиденных обстоятельств Богданов был все-таки включен в команду, он сам себе дал слово: во что бы то ни стало добиться первого места. И двигали им в первую очередь не соображения личного престижа - Анатолий не мог примириться с тем, что год назад, на чемпионате мира в Москве, советские спортсмены, чьи позиции в стрельбе из боевой произвольной винтовки уже много лет были прочны, сдали их финнам. Лидер финских стрелков Илонен без особого труда стал победителем в личном зачете.

И когда в швейцарском городке Винтертуаре настал черед Богданова выйти на линию огня, он начал состязание с необыкновенным подъемом. Легко и уверенно, в налаженном темпе, всаживал он пули, как гвозди, в заветные, перечеркнутые крестом круги мишеней. В стрельбе с колена и стоя занял первые места и почти наверняка обеспечил себе выигрыш в сумме трех упражнений.

Весть о том, что Илонен, отстрелявший к тому времени лежа, установил в этом упражнении мировой рекорд, не обескуражила, а только подстегнула Богданова. Несмотря на начавшийся ветер, он продолжал бить по центру мишени все с той же методичностью и безошибочностью. И результат Илонена был превышен на одно очко. Новый рекорд мира, не устоявший перед сокрушительной атакой Богданова, продержался всего два часа.

За Богдановым прочно установилась полушутливая репутация парня, который сам создает себе трудности и сам же успешно с ними справляется. А он, словно дразня судьбу, в самые критические минуты продолжает совершать, казалось бы, непоправимые оплошности.

В разгар стрельбы с колена на чемпионате Европы в Бухаресте, когда хлесткие, равномерные, словно удары метронома, выстрелы свидетельствовали о том, что все идет как по нотам, показчик неожиданно поднимает над головой «0». Это значит - промах. Гадать долго не приходится: возмущенный крик соседа Василия Борисова «кто по моей мишени стреляет?» не оставляет сомнений в том, что произошло. В результате - штраф два очка.

Этот нелепый случай, который мог заставить менее спокойного дрогнуть, только разозлил Анатолия. Он стрелял с какой-то неистовой одержимостью и закончил серию, выбив сто очков из ста возможных.

А после перерыва - бывает такое! - первая же его пуля вновь ушла в соседнюю мишень. И виноват-то был не он: его пробную мишень опустили, а зачетную подняли раньше соседу. А тут еще и серенький размытый день, стирающий очертания предметов... В итоге снова два штрафных очка.

Если первый сбой мог обернуться нокдауном, то второй грозил нокаутом. Но невезение только подхлестнуло Богданова. Несмотря на штраф, он показал результат в 1139 очков - и стал чемпионом Европы.

...Он так и ушел с линии огня непобежденным. Швейцарские награды чемпиона Европы дополнили кольчугу из золотых медалей, украшавшую его грудь. Богданов, всегда умевший трезво оценивать обстановку, понимал: он сделал уже все, что мог. И теперь ему предстояло решить задачу, сложную для всех, а для некоторых иногда и невозможную, - как покинуть большой спорт.

Приняв решение, Богданов как бы подтвердил характеристику, данную ему острословами: создает себе трудности, и сам их успешно преодолевает. И здесь он не последовал трафарету, не пошел учиться в Институт физкультуры, как это делают многие. Неожиданно он подал документы в Военно-политическую академию имени В.И. Ленина на философский факультет.

Председатель приемной комиссии, хорошо знавший Анатолия по его спортивным выступлениям, неожиданно заявил:

- Я против того, чтобы принимать Богданова в академию. Разве он при своем характере сумеет четыре года прожить без спорта? А совмещать интенсивные тренировки, соревнования и учебу в академии - невозможно. Надо выбирать одно из двух. - И в упор спросил Анатолия: - Выбирайте: большой спорт или философия?

Тот ответил:

- Философия!

Это был настоящий искус - отлучение от большого спорта. Но Анатолий держался. Поначалу учеба захватила его целиком, да и данное председателю комиссии слово обязывало. Вдобавок появилась отдушина, дававшая ему разрядку, - стрельба из лука.

На первенстве мира 1958 года в Москве, где Богданов не участвовал, один из руководителей Международной ассоциации стрелкового спорта преподнес ему «утешительный» подарок - лук со стрелами. Далось бы ему новое дело сразу, легко, Анатолий быстро охладел бы к нему. Но лук «сопротивлялся», не подчинялся, и Богданов со свойственной ему страстью взялся за его покорение.

Он так увлекся, что в 1959 году на соревнованиях по пулевой стрельбе во время перерыва вместо отдыха стрелял из лука. Поначалу над ним посмеивались, но кончилось тем, что вся сборная взяла на вооружение лук как одно из средств тренировки.

А Богданов взялся за лук всерьез и вскоре стал в этом виде чемпионом Вооруженных Сил... В академии он мог заниматься стрельбой из лука с чистой совестью: слово, которое он дал председателю комиссии, касалось только винтовки.

Богданов создает секцию лучников не только в академии. Не без его помощи сколачивается группа энтузиастов стрельбы из лука в Нефтяном институте имени Губкина. И тут нашелся такой меткий стрелок, с которым не мог соперничать ни один мастер. Пущенная им стрела попадает всегда в цель. Мишенью на этот раз было сердце Анатолия Ивановича. И, как положено, вскоре состоялась свадьба. Позднее Галина Федоровна Богданова, бывшая студентка Нефтяного института, стала одной из сильнейших лучниц страны и преподавателем Института физкультуры.

В свою очередь, окончив академию, Анатолий Иванович стал преподавателем Московского Высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР. Затем занимал должность старшего преподавателя Военной академии химической защиты им. С.К. Тимошенко.

На какое-то время вернулся Богданов и в большой спорт - уже как руководитель сборной команды лучников Советского Союза. А потом Анатолий Иванович увлекся арбалетом. И сделал немало для его популяризации в нашей стране.